Антон ВладимировичСемидесятый девятый год подарил первую густеру на лёгкий бамбуковый хлыст с гусиным пером. С тех пор июньские выезды начинаю именно с поплавка, хотя арсенал давно включает фидер и пикер. Половина жизни ушла на сравнения, статистику в полевых журналах и ночные разборы пахучего мотыля под лампой.
Лёгкое нагревание верхнего слоя воды формирует термоклин на отметке около метра. Плотва, язь, подлещик и линь кружат выше границы, задействуя жаберный фильтр активнее. Кормушка, лежащая у дна, подаёт прикорм ниже уровня кормёжки, поэтому кормовой «факел» размывается, пока поднимется к рту рыбы. Поплавок же подаёт насадку прямо в облако фитопланктона и пыльцы, где ртутные чешуйки мелькают чаще.
Ранняя заря
Светило ещё прячется, а ряска уже шуршит от вихрей хвостов. В это мгновение поплавочная снасть вступает без промедления. Одно движение – и крючок с мотылём зависает среди микроаэрации, создаваемой утренним фотофитонным «кипением». Фидеру приходится ждать: дальний бросок требует позиционирования, леска тянет кормушку по течению, а бланк реагирует на контакт только после протяжки, когда рыба проходит пик апатии.
Утренний смог из цветка ила носят тиксотропный характер: при сотрясении вязкость резко снижается, кормовой полуфлюид мгновенно обволакивает мотыль. Поплавок фиксирует клевок ещё на фазе касания усиками, тогда как вершинка фидера сгибается позже, когда грузило уже тревожит губу.
Проверка корма
В июне плавучая прикормка с высоким содержанием гумуса и семян болотника показывает резонансный отклик. Шар размером с мандарин разбивается в толщине, оставляя «дорогу» из мелких частиц. Для фидера приходится готовить отдельный состав: повышенная гигроскопичность, крупная фракция, минимальный клей. Такой микс всё равно проседает сквозь тёплый слой быстрее, чем рыба успевает среагировать.
Поплавочник экономит время: вместо двадцати забросов кормушки идёт шесть шаров с пращой, затем уже ловлю. Наблюдаю ситуацию, когда карп, услышав всплеск шара, подходит раньше, чем фидерист отправляет первый патерностер.
Скрытый плюс
Пассатный ветер в середине месяца гонит пыльцу берёзы и чёрной ольхи под противоположный берег. Там рождается прибрежная шлейфовая струя – стригиль, известная в речной гидрологии. Поплавок способен дрейфовать вдоль стригиля, собирая разрозненный карась-сковородник, а фидер привязан к одной точке. Подвижная подача повышает шанс на бонус в виде язя-дворника, любящего «блуждающий» мотыль.
Транспортировка снаряжения тоже влияет. Для поплавка беру укороченный мах семь футов, коробку с крючками 14-18 номера, притирочную прикормку. Масса набора не дотягивает до полутора килограммов. Фидерный комплект с трубкой, подставками, запасом кормушек весит впятеро больше, утомляя в жару ещё до начала ловли.
При вываживании проявляется статика: параболик маха гасит рывок, амортизируя губу леща, а медианная вершинка карбонового фидера создаёт точечную нагрузку. В июне плотва снабжена нежной слизью – поплавочный способ снижает травму, оставляя рыбу в лучшей кондиции для повторного роста.
Вложения усилий и времени отражаются в статистике дневника: средний июньский выход на поплавок даёт девять с половиной килограммов среди белой рыбы, фидер – шесть. Разницаца особенно ярко по плотве и карасю, тогда как лещевые показатели сходятся к середине лета, когда термоклин опускается.
Завершаю выводом, который проверяю каждый год: июнь питается солнцем сверху, значит снасть охотящаяся в верхних горизонтах берёт инициативу. Поплавок выступает чутьём, фидер – терпением, жаркое начало лета ценит первое.