Антон ВладимировичПервый луч ещё едва волочит камыш, а белые силуэты лебедей уже разрезают туман. Я сторожу спиннинг, однако глаза неизбежно тянет к этим живым парусам.
Контурное оперение образует воздушную прослойку, удерживающую тепло. Масса самца достигает четырнадцати килограммов, плечевой размах доходит до двух с лишним метров. Сухое слово «тундровый» или «кликун» скрывает складки особенностей: у первого клюв оранжево-красный, у второго он лимонный с чёрным «гримом». Птенцы покрыты дымчатым пуха́ром — пух первой генерации.
Зрелище взлёта
Старт с воды напоминает работу веслами: лапы бьют плоской ладонью по зеркалу, гребут пенистую дорожку, крылья набирают упругость, пока тяжёлое тело отрывается. Гул крыльев ветер заносит в палатки рыбаков лучше всякого будильника. Зоологи называют этот эффект «свистопор» — симбиоз свиста маховых перьев и порха, короткого взмаха при разжатии кисти.
Хотя я промысел веду законно, к лебедю ствол разворачивать ни разу не пришлось. Федеральные правила отводят птице статус особо охраняемого вида, штрафы исчисляются тысячами, а честному егерьскому сердцу дороже сама встреча. Вместо патрона беру дальномер, фиксирую дистанцию выхода на крыло, отмечаю в бортовом журнале ветер и влажность — данные пригодятся, когда расставлю гусиные чучела.
Питание и поклёвка
Диета лебедя базируется на ризоидах рдеста, корешках стрелолиста, клубнях урути. Птица погружает шею почти на метр, вспенивая ил и поднимая детрит. Карп и карась тут же заходят на мель, захватывая осевшие частицы. Таким способом пернатый «плуг» создаёт для рыбака незапланированный прикорм. Я несколько раз наблюдал, как после кормёжки пары кликунов ранее пустая бухта буквально закипала лещом.
Обратная сторона — риск зацепа. Раздутая кевларом плетёнка, пересекающая маршрут птицы, режет перо, а белый шнур демаскирует снасть. На тихом плёсе отдаю предпочтение флюорокарбон 0,3, маскирую вершинку удилища камышовым чехлом и выматываю оснастку при каждом заходе стаи. Такой ритуал кажется занудством друзьям, однако ни один лебедь у меня не запутался.
Охрана и этика
Охотничий кодекс поселкового клуба звучит просто: «Птицу, символ поэзии, оставим живой». Мы контролируем свинцовые грузила, заменяя их оловянными. Переохлаждённые особи получают проход в прогалину без сигнала. Фотоловушка фиксирует перемещения, после чего координаты передаются районному биологу — через это выстраивается карта миграции без единого выстрела.
Лебедь для рыбака служит барометром. Если птица сидит высоко на воде, атмосферное давление стабильно, клёв равномерный. При прижатом корпусе ожидай фронт. Похожую фразу я слышал от старого нивхского шамана: «Белая лодка знает погоду лучше барабана». С тех пор держу в блокноте поле «поза лебедя» рядом с графой «температура дна».
Осенним вечером, когда над лесом разворачивается медный штиль, шёпот крыльев напоминает листание кожаных страниц. Я откладываю ружьё, цепляю багорик к борту и просто слушаю. Рыбалка без выстрела приносит трофей иного рода — спокойствие длиной в отрывок полёта.