Антон ВладимировичВ моём ящике для снастей всегда лежит отдельная коробка под рябушку — маленькую, пахнущую свежим огурцом рыбку, чья стая способна мигом окрасить эхолот пёстрым муаром. Ловлю её с детства и знаю, насколько капризен этот беловатый хищник, привыкший питаться циклопом и личинкой хирономиды.
Повадки рябушки
В начале мая, когда вода прогревается до шести градусов, рябушка идёт вдоль глинистых отмелей и задерживается у «колоколов» — глубоких ям с коридорным выходом, похожих на перевёрнутую песочные часы. В ненастье рыба спускается на русловую бровку, ночью же поднимается к самой кромке, охотясь на мотыля, который выходит «дышать». Пика активности жду за час до рассвета: тогда плотная стая держится у дна, а поверхностные липиды остаются пустыми. Середину лета рябушка пережидает под плотным термоклином, ловлю её с отвесом, используя барометрический «пароходик» — длинный груз-стыдень, не пугающий рыбу при резком сбросе.
Оснастка без лишнего веса
Рабочий комплект: пикер до 20 г, плетёнка 0,06, поводок «флюор» 0,12 и поводковый отвод 25 см. Крючок №18 — тонкая проволока, загиб «огибающая дуга», придуманный ещё поморами, он цепляет рябушку за мягкие губы, не пробивая их насквозь. Поводковое колено креплю через «фтилор» — миниатюрную пружинную застёжку, экономящую секунды при смене крючка на льду. На открытой воде выручают микрочебурашки 1 г с тандемом «х/б мушка + кусок фосфолента». Рябушка реагирует на люминесцентную зелень и упругий хвост мушки, отбрасывающий в воде неоновые искры.
Погодная шахматка
При северо-западном ветре и давлении 755 мм рт. ст. держусь ближе к границе пескаа и ила. Когда же барометр падает до 745, перемещаюсь в глубокие коридоры: рябушка там словно фигура коня в шахматах — делает резкий ход и замирает. Ветер южный — выхожу на песочно-ракушечные банки, где градус мутности минимален, а солнце пробивает воду зелёным стеклом.
Прикормка для точечного хищника проста: 30 г сухой даfnia, горсть мормыша, щепоть копченой соли и пол капли анисового линимента. Смесь формируют в шар-гальку, который рассыпается, образуя шлейф облако и кренделей запаха. Рябушка, чуткая к запаху углеводородов, втягивается в аромат как в тёплый коридор.
Проводка — резкий подъём на ладонь, пауза две секунды, мягкий спуск. Подсечку делаю кистью: рыба висит на крючке, словно бусина на тонкой жилке. Лишний рывок — и губы сползают, будто стекло со смолы. Если дует «суховей», ставлю груз-шпору с корундовой вставкой: он стучит о дно, поднимая облако глинистого пера, что работает как визуальный маяк.
Рябушка нежная: кладу её в садок-авоську, погружённую на полный пальчик в воду, а на льду засыпаю снегом, сохраняя хлад. Домой везу в кедровой стружке: так мякоть остаётся упругой, а огуречный душок не теряется. Жарю на слабом огне, покрывая кожицу хрусткой «стекляной корочкой» — и снова слышу плеск северной реки.