Антон ВладимировичВесенний поток приносит тепло и жизнь. Именно в такой миг я обычно наблюдаю явление рождения карповых поколений. Прозрачные клейкие икринки держатся у подтопленной травы, где течение почти стихает. Через неделю из них выходят крошечные личинки. Они висят головой вниз, приклеившись секрецией желез к стеблям рдеста, пока желточный мешок не уменьшится. Температура 18–20 °C ускоряет процесс, и спустя трое суток мальки уже идут к поверхности за первой порцией воздуха, наполняя капиллярную сеть плавательного пузыря.
Ранние годы карпа
Первый корм — инфузории. Я процеживаю воду планктонной сеткой №54 и вижу, как рот малыша открывается, проглатывая Brachionus calyciflorus. Через десять дней включается дробильный аппарат глоточных зубов, и рацион меняется: мелкий рачок Cyclops, затем хирономиды. В этот период карп отличается прожорливостью, суточный прирост доходит до 12 % массы. Холодная ночь снижает аппетит, поэтому на севере я обычно отселяю молодь в тёплые карты-притоки, где ил темнеет от тепла солнца.
Летние привычки
Летние недели дарят взрослому карпу широкую кормовую палитру. В илистый дёрн он будто ввинчивает нос, разыскивая трубочник. Когда слой ила превышает пятнадцать сантиметров, всплывают характерные фонтанчики пузырьков-marcellets, выдавая точку стоянки. Я бросаю пробную кукурузину, зерно уходит, а спустя пару минут сдвигается в сторону — пасть работает невидимо, словно поршень гидравлического пресса. На глубине свыше шести метров карп тратит меньше энергии на стабилизацию плавучести, поэтому самый тяжёлый трофей я взял именно под крутым обрывом в полдень, когда жара гнала рыбу вниз.
Осенне-зимний период
Сентябрь. Водные растения отмирают, прозрачность растёт, и карп постепенно смещается к ямам. Я беру эхолот с функцией downscan, чтобы читать рельеф, похожий на топографию кратера. На отметке восемь метров прибор рисует тихий «стол» — горизонтальный уступ с твердым гранитом. Карп собирается здесь ближе к сумеркам, поднимает мутное облако лишь при активном питании. Днём он почти недвижим, сердечный ритм падает до одного удара в четыре секунды. Такой физиологический телеграф называют брадифермией.
С наступлением ледостава рыба впадает в лёгкую акинезию. Я измерял потребление кислорода респирантом Винберга: показатель снижается семикратно по сравнению с июлем. При ловле на мормышку важна ювелирная подача — медленное шевеление приманки на дистанции ладони от рта. Костные пластины глоточных зубов в этот период стирают наживку крайне медленно, поклёвка едва регистрируется подёргиванием кивка.
Зимний сон карпа лишь внешне кажется полным бездействием. Внутри кишечника продолжается переваривание осеннего кормового резерва, преимущественно моллюска Dreissena polymorpha. Панцири дробятся благодаря мощным глоточным зубам с кроющей эмалью, именуемой армии-розенталем — редкий термин, описывающий зеркальную полоску, снижающую износ.
Весенняя оттепель запускает обратный отсчёт: детрит, насыщенный азотом, прогревается, поднимаются личинки хирономид. Я проверяю глубокие заливы после первой грозы, слышу характерный челкнутый звук — карп хватает верхний слой. Прикормка на базе ферментированной кукурузы с добавкой кориандра формирует яркий шлейф. Спустяя три-пять оборотов катушки фрикцион начинает петь.
Подводный мир безмолвен, однако внимательно взвешивая каждую деталь — температуру, запах и цвет ила, движение воздушных завитков на поверхности — я предсказываю поведение карпа точнее календаря. Практика, лабораторные измерения и уважение к рыбе дают мне право утверждать: карп — меткий учитель терпения.