Антон ВладимировичЯ часто встречаю осенний рассвет на верхней Широко нигде прозрачная вода прорезает глинистый берег. Дым костра смешивается с ароматом багульника, а в прибрежной полынье вспыхивает серебристая спина хариуса. Ранний ледяной ветер заставляет сжимать рукоять удилища плотнее, зато рыба стоит ближе к поверхности и держится под кромкой быстрых струй.
Осенняя фаза приносит контраст: дневная температура резко падает, а уровень кислорода растёт. Хариус реагирует на перемены мгновенно и переходит на активный жор. Главное — подобрать ритм подачи и соблюсти тишину. Река в сентябре-октябре оглушительно хрустит льдинками, любое лишнее движение вызывает срезание стаи.
Сезонная динамика
В начале сентября рыба стоит на перекатах, работает по взлетающему по дённику. Здесь выручают сухие мушки, поданные апстрим под углом сорок пять. К середине месяца подённик сходит, на поверхность выходит ученик в плотной оболочке. Серия нимф «Чех» с медной вольфрамовой головкой весом до трёх миллиграмм держит струю и быстро достигает зоны поклёвки. Октябрь несёт ледяные ночи, муха промерзает при первом же фальшь забросе, приходится переходить на блесну. Серебристый «кастмастер» семь граммов с узкой лопастью копирует малька плиса. В пасмурный день рыба предпочитает тёмные тона: hematite, gunmetal, патины бронзы.
Ноябрь диктует строгий график: короткий выход на корм около полудня. На глубине образуется талик, а у поверхности формируется термоклин в десять сантиметров, где температура чуть выше. Хариус подкармливается остатками листового мусора, к которым прилип стартующий веслоногий ракозновид. Приманка с флуоресцентным глазком провоцирует кишку refleksus — встроенный в подкорку рыбы рефлекс атаки на точечный сигнал.
Оснастка без суеты
Отхлёст на тонкой плетёнке звучит как выстрел, поэтому использую шумопоглощающий флюорокарбон 0,16 мм с коэффициентом преломления 1,41. Узел «гриннер» вяжется даже холодными пальцами, а капля цианакрилата снизит абразию. Спином обеспечивается лайтовой палкой fast 2,44 м тест 3–12 г с передым центром масс в районе тюльпана: бросок получается пружинным, резкой отдачи в кисть нет. Для дальнего дрифта мушки беру два шнура: весенний WF-3F и осенний DT4S. Первый всплывает, второй тонет равномерно, сохраняя контакт по всей длине. На холоде PVC-оплётка деревенеет, спасает смазка с силиконом и графеновым дисульфидом.
При ловле на блесну применяю приём «салиенция»: удилище фиксируется горизонтально, а кисть задаёт едва заметные колебания кончиком, что создаёт стоячую волну, отличимую для рыбьей боковой линии. Приём родом из немецкой школы форелиста, в наших краях его называют «камчатский кипарис» — по характерному колебанию, напоминающему прикосновение ветра к вершине дерева.
В поводочном монтаже избегаю вертлюгов, вместо них ставлю петлю «паломар» с подвижным колечком из титана диаметром два миллиметра. Конструкция лишена лишних отражающих элементов, способных насторожить осторожного хищника. Вместо традиционного грузила — вольфрамовый цилиндр «тин-баран» с офортированными насечками. Он садится на леску плотно, не сползает даже при серии забросов апстрим, а при касании дна стукает глухо, не пугая рыбу.
Тактика на струе
Осенний хариус предпочитает ламинарную кромку между двумя потоками: с одной стороны валит быстрая вода, с другой течёт тихий шлейф, сформированный подводной косой. В зоне смешения образуется гидролокаторный треугольник: горб волны выравнивает давление, рыба тратит минимум энергии. Мою задачу упрощает визуальная «жемчужная дорожка» воздушных пузырьков. Достаточно положить мушку на первый пузырёк в ряду, дальше течение само доведёт приманку к пасти.
На шлире с обраткой применяю контрольный дрейф. Катушка закрыта пальцем, шнур идёт по указательному. Как только ощущаю фонический сигнал — лёгкую синкопу, словно перо царапнуло кожу,— сразу подсечка. Хариус всегда атакует вверх, поэтому удилище поднимают в вертикаль, переводя рыбу в свечку. Ошибкой считается силовое выкачивание: губа тонкая, крюк способен прорезать ткань.
Во время похолодания рыба стояла под струёй, глубина до полутора метров. Настоящим открытием стала дип-мушка «карнауба» из бразильского воска. Материал набирает воду медленнее, сохраняет плотность и не слипается на морозе. На хвост добавил два пера японского фазана, их ультрафиолетовое отблескивание заметно даже в серой воде. Первая поклёвка последовала спустя четыре проводки: резкий щелчок, серебристый катапультированный брусок в воздухе, семь секунд борьбы — и долгоножка-рекордсмен на 780 граммов ложится в подсак.
При штиле «сухарь» остаётся рабочим. Подбираю микроскопический «blue dun» №20 на крючке Hanak 200BL. Базовый приём — «micropause»: два-три остановки шнура по 0,7 секунды каждая, частота основана на этологии личинки хирономуса, которая замирает в толще, ожидая спад давления. Стыкуясь с природным шаблоном, приманка вызывает атаку почти сразу.
Отдельно упомяну маскировку. Осенью голые берега лишены листвы, перемещение по камням заметно. Я использую пончо цвета мокрого мха. Капюшон прикрывает глаза, блеск линз гасит матовый клип-он. Перед забросом на коленях спускаюсь на уровень травяного ворса, иначе рыба уходит в дальний коридор.
Кулинарный финал не уступает добыче. Снимаю кожу одной лентой, оставляю жир между мясом и хребтом. Солка занимает двести сорок минут: смесь крупной каменной соли, сахара-тримолина и кориандра. На костре хариус не раскрывает весь вкус, а вот вялка под полярным ветром делает текстуру шелковистой и подчёркивает деликатную ноту кедровой смолы.
Сезон закрывается, когда вода опускается до плюс двух. Я запоминаю последнего бойца, беру координату GPS, чтобы проверить участок весной. Река хранит память: где хариус зимовал, там и встретить новое лето.