Антон ВладимировичЩука — визирующая стрела под зеркалом воды. Я уважаю её хищный темперамент и год за годом стараюсь перехитрить рыбу, опираясь на наблюдения, полученные от Карельских озёр до степных стариц.
Выбор времени я связываю не с календарём, а с поведением кормовой рыбы. Поздней весной, когда плотва держится на кромке прошлогоднего тростника, щука стоит чуть поодаль, готовая выброситься в мелководье за неосторожным хвостом. В летний жар хищница уходит под картинки кувшинок, предпочитая охотиться в сумерки. Осенний период дарит мне череду дневных поклёвок: уклейка смещается к глубоким бровкам, и хищница мигрирует за ней.
Чтение воды
Первое, что я делаю, высадившись на берег, — ищу линии перехода структур. Грязноватый клин притока, граница водорослевого ковра, резкий перегиб дна на эхолоте — сигнальные маячки. Они собирают кормовую мелочь, а значит, поблизости паркуется и хищница.
В прибрежной зоне я замечаю лёгкие «усы» рипплов, вызванные выбросами малька. На равномерной ряби такое пятнышко читается как подпись хищницы. Стоит бросить приманку чуть за всплеск, дать ей опуститься до слоя, где пассы щучьего хвоста превращают воду в пушечный дым.
Снастевой набор
Тест удилища подбирают под массу приманок, а не под размер рыбы. Для весенних воблеров-минноу в 12–14 граммов беру прут с тестом до двадцати. Летний джерк в 60 граммов — повод вооружиться «дубинкой» fast-action до ста. Катушка — только мультипликатор: послойная укладка шнура сокращает петли и дарит точность.
Шнур предпочитаю восьмижильный диаметром 1,2 PE. Рабочий поводок плету из струны «нерж» 0,4 мм на вертеле типа haywire twist. Фторкарбон я оставляю для судака: щука без труда перекусывает его зубной пилой. Крючки затачиваю алмазным надфилем до уровня, когда жало цепляется за ноготь без нажима.
Из коробки выбираю приманку, исходя из прозрачности и глубины. В утреннем тумане отлично «кричит» пластиковый раттлин — гремучие шарики внутри корпуса создают звук, сравнимый с цикадой в оркестровой яме. В чистой воде полюбился пилькер-цикада: его шелестящий лист сплавляется на провалах данных ступеней, словно маленький уклей.
Тактика подачи
В забродку делаю веер из пяти бросков, начиная слева под углом сорок пять градусов и завершая перпендикуляром к берегу. Затем смещаюсь на шаг и повторяю. Такая гребёнка не оставляет «слепых карманов». По завершении вечера делаю паузу восемь секунд, давая стае малька вернуться и снова спровоцировать засаду.
Проводку стараюсь чередовать: два коротких твича, длинная потяжка, пауза. В момент паузы всегда держу кончик удилища опущенным, ведь клевака часто случается именно тогда. При ударе хищницы подсекаю резким движением вверх, фиксируя кисть, чтобы не погасить амплитуду. Щучья пасть похожа на корзину с гвоздями: слабая подсечка оставить крючок висеть на кожице и трофей уйдёт.
Когда рыба встаёт свечой, я опускаю вершинку, сбрасывая натяжение, дабы не дать крупной разрезать шнур жаберными крышками. Подсачек держу с широкими ячейками rubber-coated: слизь рыбы остаётся целой, а крючки не путаются. Весной практикую бережный release — после короткой фотосессии касаюсь хвоста водой, пока он не даст сильную струю, и только тогда отпускаю хищницу.
Пару слов о безопасности. Щучья челюсть несёт около семисот зубов. Фаланга пальца соскальзывает с приманки — и разрез уровня микрохирургии обеспечен. Поэтому коротоносный багорик и лип-грип лежат у меня под левой рукой. Кровоостанавливающий жгут в рюкзаке не каприз, а элемент снаряжения наравне с ножом.
Зимняя ловля на жерлицы дарит иной ритм: лёгкий флажок рассекает морозный воздух, и я мчусь к лунке, пока катушка шипит. В этот момент важно не хватать снасть сходу. Я клепаю планку снега, ставлю ящик в опору и только потом беру леску, чувствуя подтяжку. Ледобур и пешня ждут рядом: при критическом размере трофея расширяю лунку восьмеркой, дабы не обломать крюк об кромку.
Щука щедро вознаграждает вдумчивого рыболова. Горячая чага в котелке, утренний туман над гладью, первая горизонтальная линия эхолота — часть ритуала, превращающего вылазку в древний танец хищника и охотника. Я по-прежнему ищу новые тона этого танца, надеясь, что где-нибудь за дальним поворотом ждёт настоящий зубастый король.