Антон ВладимировичРаботая инспектором рыбоохраны Заполярья, я провёл на льду Обской губы едва ли не половину жизни. Навага сопутствовала мне каждую зиму, и за годы наблюдений сложилась стройная система приёмов, которой охотно делюсь.
Топография стоянок
Самым продуктивным остаётся участок, где галечный косогор переходит в илистую ложбину глубиной три–пять метров. Слой мутноватой воды над дном укрывает стаю от нерп и чаек, поэтому рыба держится там сутками. Промоины у устьев мелких рек, подводные валы, выбитые штормом «схилы» (обрывы кромки льда) беру как запасной вариант. Выход на открытое мелководье без заметного микрорельефа обычно даёт единичные поклёвки.
Навага активна при слабом дрейфе льда, особенно во время утреннего «зельца» — местного приливного толчка, знакомого по лёгкому шороху шуги. Температура падает до –28 °C, но на клёв влияет не холод, а давление, резкий спад барометра гасит аппетит рыбы почти мгновенно.
Экипировка и снасти
Для короткой игры применяю удилище длиной полметра с рукоятью из прессованной рябины. Катушка инерционная, шпуля бронзовая — металл не «дубеет» на морозе. Леска фторуглеродная 0,22 мм с флуоресцентной нитью-индикатором: она видна в сумерках, но не бликует под лампой. Основная приманка — свинцовая зимняя «стрекоза» массой 14 г, подвешенная на узел «клинч». Выше ставлю поводок с мормышкой «кивич» — лёгкая вольфрамовая головка, обмотанная лапсановой нитью цвета топлёного молока. Такой тандем имитирует малька и сбитую икру одновременно.
Навага предпочитает пахучую наживку. Беру ломтик замороженной мойвы, вымачиваю его в рассоле из корюшки и капаю капсулы ррыжика (масло семян рыжей), получаю едкий янтарный шлейф. Кусок размером с половину ногтевой пластины насаживается на нижний тройник, острым пером сирени притягивающий свет. Для темноты карманного ночника этого достаточно.
Тактика подо льдом
Сверлю лунки прямой линией через седловину рельефа, расстояние — шесть шагов. Сначала облавливаю крайний ряд, двигаясь против часовой стрелки, такое направление совпадает с подлёдным течением и приносит отклик быстрее. Каждую яму «пряшу» не дольше пяти минут: хищник реагирует сразу или уходит. При первом ударе рыбу не выдираю, делаю пол-оборота катушки для подсечки, иначе брыкливый экземпляр выдёрнет жало из губы, и стая насторожится.
Подача приманки строится на приёме «ялик»: плавное поднятие на двадцать сантиметров, пауза, затем короткий срыв до исходной точки. Фаза затишья длится ровно счёт «раз-два». Щелчок в перчатке — сигнал для резкого захвата. Навага редко отнимает пищу, поэтому клёв ощущается как тяжёлое повисание, а не удар.
Подъём улова через тонкий край лунки осложняется «облой» — наледь по периметру. Участвует багорик «нерцин» с кованым крюком, угол заточки 40 °. Так снижаю риск порвать нежное подбрюшье у крупной самки. Вытянув рыбу, мгновенно усыпляю холодным прикосновением снега к жабрам, тогда мясо свободно от молочной кислоты и дольше хранится.
На исходе суток при минусовом свете луны включаю гидрофонный датчик «Сарухан» — прибор фиксирует низкочастотное гудение косяка, помогающее определить новое направление поиска. Подобная технология экономит время и силы, особенно на ветреной губе.
Уходя с льда, закрываю лунки снежной пробкой, чтобы не травмировалась лисица-песец и не попала в полынью куропатка. Такой жест подводит черту дню и гарантирует мне чистую совесть охотника за полярной спелой навагой.