Антон ВладимировичЯ вышел на берег в предрассветной дымке, когда вода шепчет о смене суточной страды. Перечень приёмов, упомянутый ниже, выкован штормами, обмелениями и сотнями полосатых спин, оказавшихся на моём кукане либо вернувшихся к стае после ритуала взвешивания.
Окунь — литофил, предпочитающий коряжники и прибрежные плата с ламинарным течением. Весной хищник держится у устьев малых ручьёв: туда выносится гаммарус и другая приятная мелочь. Летом он смещается в термоклин, где кислородный градиент стабилен, а осенью спускается к бровкам, охотясь на стайного пескаря. Зимой вступает в состояние умеренного экдизиса — замедляет обмен, пережидая в ямах.
Повадки полосатого хищника
На рассвете окунь активен три четверти часа, затем переходит к коротким набегам-рейдам. Полуденное солнце выводит его к тенистым створам, где мелькание приманки на глубине 1,5–2 м вызывает рефлекторный бросок плашмя через всю стайку, словно разрубленный веером клинка. В грозу хищник распадается на мелкие когорты, реагируя на понижение атмосферного столба, в такие моменты выручает сверхтихая мормышка с вольфрамовой головкой и аттрактантом «краевое масло».
Тактика поиска стоянок
Карта эхолота подсказывает много, хотя я предпочитаю старый «ватерпасс» — мерную верёвку с отростком свинца, крашенного в алебастр: по потёкам известки читаю состав грунта. Ил — пустыня, ракушка — столовая. Наблюдение за маркерами-анемобионтами помогает: пучки элодеи качаются — под ними проходит микротечение, там стоит окунь. В прозрачной воде положил в привычку смотреть под острым углом: зеленый спинной парус выдаёт встаю задолго до появленияпоклевки.
Подбор оснастки
Спиннинг класса ML длиной 2,1 м делает заброс точным, а вершинный строй удерживает «карандашей» без сходов. Катушка с передаткой 6,2:1 выдаёт быстрый старт, плетёнка #0,6 по японской шкале режет воду без пульсаций. Флюорокарбоновый шок-лидер 0,22 мм гасит зубастые тычки. Из приманок держу три кита: виброхвост 50 мм, цикаду 8 г, балансир-пенсил 3 см. Цветовой код подбираю по принципу «обратная радуга»: тусклый день — кислотник, яркий — мотор-ойл, пасмурный — перламутр с точкой-глазком.
Для живой подачи использую «тау-такт» проводки: два коротких рывка, пауза столько же ударов пульса, длинный протяжный сдвиг. При понижении термоклина применяю ступенчатый джиг с задержкой три секунды на нижней ступени — до подъёма облачка детрита.
Ветер, давление, лунная декада влияют на трофейную активность сильнее, чем температура. Северный порыв собирает планктон у наветренного берега — там концентрируется уклейка, там же включается окуневый конвертор. Перед грозой приманка с раттлин-камерой контрастно звучит сквозь статическое электричество воздуха.
Подсечка жёсткая, но удочка уходит под сорок пять градусов: губы окуня крепки, однако излишняя драка рвёт мягкие ткани жаберных перепонок. Фрикцион-клинг выставляю на пятнадцать процентов разрывной нагрузки плетни — слышится птичий посвист, когда трофей делает бочку. Садок из прорезиненной сетки уменьшает потерю слизи, отпускные экземпляры уходят с целой чешуёй.
Берегу ресурс водоёма: забираю лишь рыбу «от ладони до локтя», остальное дарю реке. Мой дневник фиксирует каждую поклёвку, чтобы следующая экспедиция начиналась с циферблата статистики, а не гадания.
Пёстрый генерал пресных вод ищет ошибку противника. Игра, где побеждает внимательный. Я слышу, как в тишине рассвета хлопает хвостом очередной судьбоносный выстрел полосатого гарпуна — и снова беру в руку карбоновый меч, готовый ответить.