Антон ВладимировичПервый луч, едва окрашивающий камыш, пронизывает туман точно острие гарпуна. В этот миг я уже стою на невысоком обрывчике, пальцы привычно проверяют скрутку флюорокарбона—нет ли микротрещин после прошлой баталии. Широкие жабры хищника предчувствуются в запахе сырого ила.
Погодный фильтр клёва
Окунь ведёт себя как бухгалтер атмосферного давления: каждая единица ртутного столба отражается в интенсивности поклёвок. Сбалансированный максимум клёва проявляется при плавном спаде барометра на заре циклона. Жаркое безветрие притупляет хищника, тогда выручает контролируемый дрейф вдоль точки с якорем-пауком.
Темноватая вода усиливает роль слухового канала боковой линии. Я выступаю в роли иллюзиониста, проводя микроджиг с кольцевым шумовым вкладышем—скользящим «ракушем» из тефлона, создающим ультразвук 18–20 кГц, улавливаемый полосатым раньше визуального контакта.
Микрорельеф и стоянки
Карта глубин, составленная эхолотом за годы, напоминает театр с кулисами коряжников. Окунь держится на границах «плато»—столовой кромки между 1,8 и 2,4 м, куда течением прибивается рачок-бокоплав. В дневное время я предпочитаю ступенчатую пролонговку по микробровкам градусов пятнадцать: снасть цепляется за глиняную уступу, провоцируя хищника кратким облаком ила.
При ловле на отводной поводок длиной ладонь я закрепляю поводок вертлюгом-«карабином Саланова», исключая скручивание капроновой жилки. Поклёвка выражается лишь дополнительным граммом веса на бланке. Подсечь успеваю, ориентируясь на микротолчок вершинки, усиленный графеновым чувствителем.
Снасти без компромиссов
Спиннинг до 12 г в паре с бесступенчатымбезынерционной катушкой 2000 размера закрывает большинство ситуаций. Шнур диаметром 0,06 мм, пропитанный фторсодержащей смолой, режет воду словно катана при встречном ветре. Флюорокарбоновый лидкор 0,18 мм размывает зрительные сомнения стаи.
Колеблющаяся блёсна-«лепесток Виноградова» с выпуклым ребром формирует гидрокаверну—пустоту в воде позади приманки. Хищник, засасывая каверну, втягивает металл без промаха. В холодный сезон я перехожу на балансир с «ультразубом»—подпиленным нижним крючком, сводящим холостые подачи к минимуму.
При вываживании я выдерживаю угол между бланком и водой 45 °, фрикцион сбрасывает по десять сантиметров лески во время свечивания рыбы. Окунь резок, но его губы не рассчитаны на долгий спор. Извлекаю крючок экстрактором-«пеликаном», избегая кровопотери, если намерен отпустить соперника.
Трофей, отправленный в кукан, охлаждаю брызгами из подсачка, сохраняя слизь от перегрева. На костре люблю довести филе до янтаря способом «финский скалд»—мгновенное ошпаривание рассолом из можжевельника, затем короткая сушка на решётке из осиновых прутьев. Мясо впитывает аромат хвои, а характерный хруст чешуи сообщает завершение рыболовной симфонии.
Периодически встречаю окуня с перламутровыми пятнами—следы гирофилляции (отложение арагонита в чешуе). Экземпляры такого окраса менее подвижны, поэтому я замедляю проводку до «сальто глиссе»—едва заметных покачиваний кончиком. Подобный штрих подводит линию под днём, напоминающим изысканный турнир мастеров тишины.