Антон ВладимировичПодлинный адреналин дарит ночной выстрел квока, когда вода гулко отвечает, и подлодкой ощущается тяжёлое перекатывание снастей. За многолетнюю практику вывел три кита успеха: глубокое знание гидрологии, грамотная селекция приманок и выдержка.
Сом навещает ямы, где наблюдается диффузное течение — струя не давит фронтально, а рассыпается сотнями микровихрей. Рыба затаивается в кавернах под коряжником. Находить укрытия помогает эхолот с функцией side-scan, хотя ручное постукивание грузилом остаётся информативным.
Летний штиль
В июне–июле предпочитаю ночевать на песчано-ракушечном свале, укрытом камышовым курганом от ветра. Когда луна входит в фазу первой четверти, сом активен ближе к полкам пять–семь метров. Приманка — живец-пескарь на монтаж с параболическим удилищем 200–300 г теста и катушкой с безынерционным фрикционом-кликером. Абразивоустойчивый флюорокарбон 0,8 мм демпфирует рывки, двойник № 4/0 проходит сквозь спинной плавник живца, не травмируя последнего.
Прикормка редко ассоциируется с сомом, однако я часто создаю «шлейф» гуталинового аромата, растворяя куриную печень в марлевых мешочках, дополненных 10 г гуминового коагулянта — связка частиц органики. Облако движется по дну подобно густому дыму, возбуждая тактильный зудus lateralus — рецепторы боковой линии регистрируют мельчайшие вибрации.
Осенний жор
Поздним августом ударяются дожди, температура падает, запуск термоклина созревает. Рыба циркулирует между ямой и входными русловыми струями, собирая бежавшее по течению малька. В такие дни перехожу на цельные куски леща, ароматизированные ферментированным ракообразныхразным флюидом. Отдельные экземпляры поднимаются к первой бровке только после заката, сигналом служит одиночный холостой удар по шнуру.
Снасть обогащаю клином свинца «банан» 180 г, он врезается в струю, не проваливаясь. Поводок из арамидной нити выдерживает контакт с ракушкой Corbicula, где абразия особенно агрессивна. Работает узел «палитарно» — двойной восьмёркой завожу шнур и создаю самозатяг.
Такелаж и трофей
При вываживании держу бланк под углом тридцать пять градусов к горизонту, позволяя парабе сглатывать импульсы. Срыв пузырей на поверхности сигнализирует о подъёме рыбы из глубины. Хлопок хвоста звучит, как удар по бочке, после чего сом идёт свечой. Здесь пригождается подсачек с глубокой чашей, выполненной из бекровной плавы — плотное полимерное волокно, не впитывающее запах.
Пульс частит, но рука действует механически: лёгкое снижение фрикциона, разворот корпуса лодки под углом к течению, шаг назад, и гигант уже лежит на влажном мате. Финальный ритуал — взвешивание на крюке-динамометре, авансом сбалансированным небольшой гирькой для компенсации трения.
Снаряжение храню сухим, отсекая биоплёнку раствором хлоргексидина, крючки покрывают защитной мантией из гео воска. Такой подход продлевает ресурс снастей и убирает посторонний запах, пугающий хищника.
Секрет обильного клева — тихий шаг и покладистый характер рыболова. Сом уважает спокойствие, лишний стук якорного клюза способен распугать стаю на полкилометра. На водоёме я чувствую себя кардиологом, определяющим пульс реки стетоскопом, где каждая вибрация отзывается подсознанием.
Закрывая журнал ночных выходов, снова убеждаюсь: терпение и точная настройка деталей дарят встречу с подводным монстром, чья кожа напоминает шлифованный базальт, а глаза светятся карбоновым жаром.