Антон ВладимировичШаг за шагом проверяю прозрачную корку багром: толщина лишь три пальца, но звон предвещает рабочий день. Под тяжестью ног лёд поёт «д-д-д», рыба под ним шевелится, а кровь в висках стучит быстрее. Перволедье — концерт, где дирижёр — характер рыболова, скрипки — мармышки, оркестр — стая серебристых спинок.
Гидрология декабрьских старец
На мелководных участках плотва держится выше термоклина: здесь крыловидные листья рдеста ещё тлеют, выделяя пузырьки кислорода. Тихие протоки с замедленным течением хранят тепло донного ила дольше, чем русло. Льдинки-иглы, схваченные в толще воды, служат своеобразной «шумовой завесой», за которой рыба смелее берёт насадку.
Тактика сверления лунок
Режу шахматный порядок: шесть лунок в три ряда, интервал — два метра. Глухой «пук» шнека маскирую под стук клюшек на катке: плотва к подобному грому равнодушна, а вот дробный перестук металлического совка тревожит. На первой паре дыр проверяю глубину эхолотом-«карманником», если отметки стаи висят на 0,6–0,9 м от дна, весь дальнейший шахматный ряд ориентирую именно на эту горизонталь.
Прикорм по холодной воде
Сухие частицы вызывают пузырьковый взрыв, поэтому ввожу «халкион» (измельчённая высушенная циклопа) в связке с глиной-сузой 1:3. Капля анисового масла добавляет шлейф, устойчивый при минусовых температурах. Шар величиной с грецкий орех падает без мути, распадается за пять минут, образуя точку-маяк — жирную кляксу на эхограмме.
Леска 0,06 «посылила»* (*старинный термин: каменная тишина в воде), мармышка «гвозди-шарик» с вольфрамовым стержнем 2,2 мм выдаёт чистую высокочастотную игру. На крючокк насаживаю «бутерброд» из мормыша и крошки мотыля, мормыш — живчик-сигнализатор, мотыль — запах. Монотонную дрожь сменяю паузой ровно на три вдоха, в этот миг падает тяжёлый кивок — плотва всасывает корм со звуком, похожим на щелчок языка.
Подсечка короткая, кистевая, чтобы не вспугнуть соседнюю стойку. Рывки плотвы резкие, но короткие: рыба упирается грудным плавником, будто парусом. Вываживаю без багорика, ладонь, смоченная снежной пудрой, работает надёжнее любого липгрип-мини. На закраине лунки рыба ложится на бок, блеснув огненным глазом — приз за музыку льда.
В рюкзаке лежат кошки «Голец-Т10», двухзубый самоспас, свисток и термос с чаговым взваром. Первый лёд не прощает безрассудства, зато щедро награждает за точность, тишину и знание подводной логики.