Антон ВладимировичГлухие январские сумерки совсем не повод складывать удочки. Карась держится за зиму плотными группами, но реагирует лишь на точную подачу мормышки. Я выбираю участки со ржавой травой, где вода насыщена газами, а лёд тоньше. Там рыба задерживает дыхание дольше и поднимается выше дна.
Сначала бурю две-три лунки веером. Поднимаю шугу ковшом, укрываю отверстие рубленым сеном: свет сквозь прозрачный лёд тревожит стаю. Минут через двадцать проверяю состояние ила лёгким эхолотом. Если осадок рыхлый, ставлю лёгкую «каплю» из вольфрама, окрашенную под обсидиан.
Поведение подо льдом
Зимой карась застывает в полукатуатоническом режиме, биение хвоста едва заметно. Тембр наживки ценится выше её размеров: движение напоминает микроскопический вздох планктона. Одно колебание — пауза семь секунд. Темп ускоряю лишь при кратком потеплении, когда кислородный режим поднимается на десятых долях миллиграмма.
Я время от времени слышу, как под коркой льда проходит «скрип» — признак внутрилёдового трения. Этот звук действует на рыбу успокаивающе. Использую его, шевеля ледяную крошку пальцами в лунке: вибрация распространяется до шлейфа мотылей, притягивая карася.
Снасти без излишков
Удильник собираю минималистичный: хлыстик из тешуи (гибкое карельское ивовое волокно), кивок из южного шимбаха (сплав бериллия и меди). Леска монофильная Ø 0,06 мм, она тянется при рывке, сглаживая фрикцию. Крючок № 18 с бородкой, завёрнутой внутрь, чтобы не травмировать губу. Балансир убираю — глухозимье не терпит резонанса.
Редкий элемент моей оснастки — «скаламыш» — миниатюрный груз весом 0,12 г с прорезью. Он смещает центр тяжести, создавая вертикальный дрейф. Карась втягивает приманку, не ощущая подвоха, и сигнальный пружинный кивок мягко опускается.
Тактика дневной ловли
С первыми лучами ставлю маркер — еловую ветку — над перспективной лункой. При резком изменении давления стайка уходит в подпорог, туда, где дно вогнуто, словно чаша. Я перемещаюсь, оставляя прошлые точки дышать. Лункам нужен отдых: спустя час карась возвращается, а мормышка кажется свежим кормом.
Прикормка — крошка сухарей, пропитанная настоем ферментированного опарыша. Запах «бутирки» (масляная кислота) проходит сквозь ледяную воду быстрее сладких ароматизаторов. Дозирую её чайной ложкой через самодельный жёлоб. Избыток оседает плёнкой и отпугивает рыбу, поэтому точность превыше объёма.
Вываживание проходит на грани: губа карася зимой крайне нежна. Использую приём «струнный глисс» — поднимаю удочку вертикально, давая леске ослабнуть поэтапно. При выходе рыбы к лунке подставляю ладонь ниже поверхности, создавая тёмное пятно. Карась стремится туда и сам ложится на бок, упрощая финальный захват.
Сумев сохранить деликатность снастей и ритма, я получаю дневную норму без грубых рваных поклёвок. Тишина льда награждает тембрами, слышными лишь зимнему охотнику со стальным кивком и терпением точильщика.