Антон ВладимировичЯ работаю гидробиологом и промысловым ихтиологам, провожу выезды на пруды, карьеры, накопители уже двадцать лет. Искусственное водохранилище ведёт себя иначе, чем природная река: уровень кислорода колеблется резче, рельеф формируется техникой, а корм со дна поступает дозированно. Рыбак, привыкший к естественному потоку, порой удивляется «стеклянной» тишине чаши и внезапному всплеску карпа у самого берега.
Гидрология чаши
Береговые откосы создаются экскаватором, поэтому глубина переходит в яму практически сразу. Вода не несёт постоянного тока, значит термоклин держится дольше. Летом верхний слой нагревается до двадцати восьми градусов, снизу остаётся семнадцать. Рыба предпочитает границу слоёв — эхолот подсвечивает её в виде густого облака на отметке трёх–четырёх метров. Даже при ветре вертикальная циркуляция слабая, растворённый кислород падает ночами. В безветрие карась захватывает поверхность воздухом, а судак уходит под ирригационные трубы, где струя насоса насыщает воду.
Кормовая цепь
В отличие от естественного водоёма, планктон почти не восполняется свежими влияниями. Кормовую базу формируют прикормочные пятна рыбаков, остатки рыбхозных кормлений и гранулированный комбикорм. Такой рацион создаёт жирную спинку у карпа и ускоренный рост канального сома. Наряду с ними живёт тернеция-паразит — личинка ручейника, переживающая жару под бетонной плитой и служащая лакомством для леща. В полночь личинки всплывают, и начинается громкое пиршество.
Снасть и техника
Я беру штекер длиной тринадцать метров с тонким китовым хлыстом, оснастка на монофиле 0,14 мм, безналичные отгрузкии stotz. Глухие карьеры любят тихую подачу: поплавок вставляю не дальше метра от кончика, корм отправляю чашкой, чтобы не спугнуть зеркального карпа. При ловле на донку применяю метод-фидер с приманкой «кисломолочным облаком» — смесь жмыха кетмедов и ферментированной кукурузы, pH падает до 4,5, карп ощущает кислоту рецепторами боковой линии. Спиннингую ночью, ориентируясь на акустические карты Lowrance, судак реагирует на свимбейт с погремушкой rattl’n-tube, особенно при зелёном луминофоре.
Весной, когда фильтрационные скважины поднимают температуру раньше солнца, белая рыба тянется к стоку. В мае карп готов к нересту — плавники покрываются «жемчужной сыпью». Я убираю крючок внутрь бойла: самец хватается жадно, но бросает, если чувствует металл. Зимой болото-контур обмерзает неравномерно: вокруг насосной станции держится пятак открытой воды. Здесь таскаю форель на активное силиконовое «желудище» — приманку с ребрами, напоминающими жёлудь, которая создаёт гидроакустический шлейф и собирает хищника.
Искусственный комплекс — ресурс частного владельца. Я заранее звоню, уточняю правила: лимит выноса, формат крючков без бородки, запрет на ароматизаторы фенолового спектра. Веду журнал CPUE (catch per unit effort) и передаю данные управляющему. Такой обмен выгоден каждому: фермер получает биостатистику, а я — прогноз на следующий сезон. Когда статистика показывает падение фенольного индекса Голде я, рекомендую пересадку гаммаруса и снижение световой площади фонарей, чтобы зоопланктон не сгорал от ультрафиолета.
Зеркальное зеркало пруда никогда не лжёт: увидеть струю пузырей под штилем — значит услышать шорох удалённой кормушки, понять, где ждать долгожданный удар. Умный выбор точки и уважение к регламенту превращают обычный выезд в точный эксперимент, где каждая поклёвка — строчка живой научной тетради.