Антон ВладимировичНа невских протоках аромат свежей огуречной нотки, свойственный корюшке, ощущается ещё до выхода на лёд. Многолетний опыт подсказывает: смычок трёх факторов — кислородный режим, освещённость и турбулентность — формирует кормовые скопления. Хищница реагирует на мормышку при полном совпадении ритма подачи с дрожанием всплывающего зоопланктона.
Декабрь ковала ледяные пластины неравномерно, поэтому мониторю карту гидролога: вместо привычного отводного канала выхожу к устью, где тёплый сброс ТЭЦ шлифует нижний слой. Корюшка поднимается на треть водной толщи при изменении плотности, образуя волнистый клин — феномен, известный как «пикноклин».
Зимний рассвет
До света применяют пассивную вертикальную оснастку. Будильник из углеволокна с переменной конусностью передаёт кивки толщиной 0,06 мм, изготовленные из лавсана. Мормышка «шарлинка» весом 0,28 г с точечной оловянной инкрустацией работает как стробоскоп: отражает слабые люминесцентные блики от донной корки ракушечника. Использую подсадку из малька салаку, подсушенного в соли до состояния «курага» — аромат стабилен, волокна не расквашиваются.
Первый подлёдный вздох даёт сигнал переходить к «дрожащей ступеньке»: плавное поднятие на 15 см, остановка семь секунд, резкий сброс вниз. У корюшки подъязычный аппарат расширяет жаберные щели лишь во время торможения добычи, поэтому именно пауза приносит поклёвку. Классический крючок №16 врывается в губу, ощущается характерный ритм — два коротких толчка, пауза, снова толчок.
Оснастка ранней весной
После схода льда перехожу на штекер длиной 7 м, оснащённый шок-лидером из фторкарбона 0,12 мм. Здесь пригодится гаммид — трубчатый амортизатор из латекса, гасящий рывки при подсачке. Корюшка держится у придонной бровки, реагирует на кормушку-капсулу, заряженную нефрас-пропитанными опарышами. Вещество испаряется, создавая шлейф углеводородов, схожий с запахом тающей ивы.
Вываживание короткое. Масса взрослой особи редко переваливает за 40 г, хотя попадается кудрявый «айсберг» — экземпляр до 70 г, отличимый вытянутым носом. Храню улов в мокром мешке из спиленга — грубая джутовая ткань стимулирует циркуляцию воздуха и не даёт рыбе закиснуть.
Кулинарный финал
Корюшка нежна, костяк тонок, поэтому свежесть критична. На биваке разжигаю щепочницу, выкладываю рыбу на раскалённый сланцевый плитняк, присыпаю порошком шишкохвоя — молотые чешуи сосновых шишек. Смесь придаёт смолистую горчинку, оттеняя фирменный огуречный аромат. Через пять минут боковые плавники хрустят, как крылья зелёной цикады.
Корюшка не прощает спешки. Каждый такт — от калибровки снасти до подбора запаха — подобен настройке камертона: малейшая фальшь, и стая рассыпается в полуметре. Наблюдение, тонкое слияние с гидрологическим рисунком, уважение к хищнице дарят самое драгоценное: хрустящую искру северной реки на ладони.