Ловлю хищника спиннингом уже двадцать пять сезонов, в журнале учёта — семнадцать тысяч забросов от норвежских фьордов до кубанских лиманов....

Четырнадцатый сезон подряд я открываю декабрь разведкой густеры. Рыба причудливо комбинирует стайность и ленивое одиночество, заставляя каждый раз перебирать сценарии...

Усач похож на гравитационную стрелу — тянется к самому плотному течению, но держится так, чтобы не тратить лишнюю энергию. Загнутые...

Двенадцать сезонов лодка висит над русловыми бровками Верхней Волги, а живец вибрирует за кормой, открывая лучшие страницы поведения судака. Хищник...

Двенадцать сезонов лодка висит над русловыми бровками Верхней Волги, а живец вибрирует за кормой, открывая лучшие страницы поведения судака. Хищник...

Щука — энтузиаст засадного рысканья. Хищница держится у границы просвета, чувствуя водную пульсацию боковым органом. Удар происходит стремительно, словно пружина...

Северные реки дарят охотнику за плавником вечное движение, где хариус всплывает под струёй, ловя мельчайших насекомых. Опираясь на многолетний опыт,...

На севере Атлантики рыбацкая душа крепнет под стуком волн, когда в эхолот ложится характерная дуга трески. Семейство насчитывает десятки форм,...

Сухая память хранит картину рассвета над озёрной гладью: леска сбегает из-под пальцев, а узел будто дышит вместе с течением. За...

Люблю июльскую зарю, когда водная гладь ещё хранит ночную прохладу, а бронзовые баки леща вспыхивают под плеском уклейки. Стая держится...