Антон ВладимировичПочти незаметный терракотовый отблеск листвы на крутых берегах сообщает о той самой поре, когда линь меняет летние предпочтения. Вода остывает до 14-16 °C, кислородный режим стабилизируется, и рыба покидает затхлый ил, выходя на твердый постил. Именно в сентябре поклёвка звучит будто один короткий удар — чувствуется накопленная летняя энергия, приправленная предзимним азартом.
Поведение в холодной воде
Охота линя происходит в сумеречный коридор: с шести утра до девяти и потом с пяти вечера до наступления плотной мглы. Дневные часы он проводит под купинами рдеста, занимая гипоксический ярус — горизонт, где растворённого кислорода едва хватает карасю. К ночи линь смещается в эуфотическую зону, используя бровки как навигационные тропы. Поклёвка чаще случается на первом резком понижении дна, где температура стоит ровно, без колебаний течения. При ветре северных румбов уловы увеличиваются: вал волн разбивает плёнку поверхностной органики, и рыба смелее выходит на открытую кромку кувшинок.
Снасти без излишков
Осенний линь не прощает грубую снасть. Использую штекер 11 м с пустотелым эластиком 1,4 мм или маховую «семёрку» с основной леской 0,14 мм. Поводок тоньше на две сотых — эластичная мономика проглатывает рывок и не режет слизистую кожу линя. Поплавок — капля 0,6 г, огрузка двумя «оливками», стопорными дробинами прикрываю узел. Крючок кованый, калибр 12 по японской шкале, с укороченным поддевом: такой вариант препятствует глубокому заглатыванию. При ветре перехожу на матч, используя малый вольфрамовый вагглер с инлайновым каналом — точность заброса выше без аэродинамического хвостовика.
Прикорм и места
Смесь строю вокруг грунта: 70 % просеянного ила из точки ловли, 20 % бисквитной фракции для облака, 10 % жареного конопляного жмыха. Аромат — ферментированный укроп, настоянный семь суток, дающий влажный «сенсорный след» длиною до трёх метров. Корм подаю порционно «пьяным» шаром: добавляю столовую ложку 40-градусного напитка, спирт выпаривается через пять минут, оставляя сладковатый букет. Насадка — пучок опарыша с вкраплением кусочка белого дендробены, на заросших карьерах линь берёт микрокубик сальника — деревенского свиного сала.
Точки выбираю по трем признакам. Первый — линия между плотной стеной камыша и открытой водой, где глубина растёт ступенчато. Второй — старая дорожка вымостки, ссылку на неё даёт эхолот: прямая канава шириной полметра с остатками шпал. Третий — зарубка на фарватерной бровке, где эхосканер рисует карман глубже окружающих участков, здесь тонущий поток прикорма собирается подобно воронке.
При вываживании не спешу поднимать голову линя над водной плоскостью: кожа сразу сохнет, теряет бронзовый блеск, а слабый подкожный муцин, богатый антибактериальным муравьиным альдегидом, растрескивается. Подсадчик держу вдоль поверхности, подсак с глубокой сеткой 50 см. Перед отпусканием держу рыбу в курдонере минимум пять минут, пока жабры не восстановят ритм. Сентябрьский линь возвращается к подводным тайникам сытым и спокойным, оставляя мне чистый лист великолепных впечатлений.